Как могут сочетаться в одном человеке высокомерие, оптимизм, алчность, ужасная трусость и непреодолимая тяга к приключениям? Таким вопросом задавался каждый, кто когда-либо имел дело с Говардом Кроуфилдом. Ответить на него, правда, никто так и не смог. Кроме самого Говарда.

«Жизнь — занятие интересное, в ней есть масса любопытных штуковин. И было бы крайне неприятно лишаться столь интересного занятия из-за глупостей, наподобие смерти от рук какого-нибудь идиота или прозябания в нищете» — таков был его девиз. Более короткой версии к двадцати восьми годам он придумать не смог. Но и такая формулировка его вполне устраивает.

Удовольствие Говарду приносили только три вещи: путешествия, изобретательство (в особенности, сборка карманных часов) и зарабатывание денег.

Говард мог бы стать весьма успешным купцом-мореплавателем или каким-нибудь другим серьёзным дельцом (благо, у него был весьма значительный стартовый капитал), но он не хотел. Почему? На этот вопрос Говард ответа не знал. Просто не хотел. «Не знаю, как-то скучно это» — говорил он, пожимая плечами. «Ну и чудак этот Говард. Несправедливо, что такой раздолбай получил огромное наследство» — думали люди, слышавшие эту реплику. «Какие же скучные дурачки» — думал Говард, смотря на несколько удивлённые лица своих собеседников.

Безответственным транжирой-гедонистом он, правда, тоже не стал. Говард даже не пил. Состояние опьянения ему никогда не нравилось. Весьма необычная черта для жителя Англии начала XVIII века, неправда ли? Но собирать часы или ещё какое-нибудь сложное устройство — чертовски сложное занятие, когда у тебя перед глазами всё плывёт, а руки дрожат.

В Англии Говарду было скучно. И тесно. Поэтому он решил отправиться в путешествие в Америку. Готовился он основательно — лет шесть. Его затея, вне всяких сомнений, завершилась бы ошеломительным успехом, если бы не ужасной силы шторм, из-за которого Говард лишился корабля, команды и практически всего своего имущества, взятого в плавание.

«Кажется, это фиаско» — подумал Говард, очнувшись на незнакомом ему берегу, — «но, по крайней мере, я выжил. И даже куда-то приплыл. Судя по всему, это не Англия. Последние годы моей жизни обещают быть чертовски интересными. Не умереть бы только в первые же три дня».