Помотав головой из стороны в сторону, Ферон струсил с лица излишки влаги. Яркий свет бил по глазам, вынудив мужчину прикрыть их ладонью. На все помещение раздался лязг цепи, что приковала одну конечность Ферона к фонтану. Недовольно осмотрев плененную руку, Ферон нарушил молчание громогласным по своей природе голосом:
— Раз уж я жив, то имею дело с разумными людьми. Не могу вас винить за меры предосторожности, — Ферон показательно лязгнул цепями ещё раз — но уверяю вас — это лишнее. Я доверился вам жизнью, рассказав о Чернороге с одной лишь целью. — Бородач повернулся к нависшим над ним людям и, прищурив от излишнего света глаза, начал изучать их фигуры. — Я хочу заниматься своим делом.

Наблюдавшие за Фероном мужчины язвительно хмыкнули. Ещё бы — впервые на их памяти пленник не просит о пощаде, а открыто рассказывает о своих прихотях. Происходящее явно их забавляло и прерывать такое представление они не спешили.

Будто бы этого не замечая, или не желая замечать, Ферон продолжил говорить:

— Как я уже говорил — я оружейник. — Ферон запнулся. — По большей мере. И, полагаю, жив я по единственной причине — вам что-то от меня нужно. — Тон бородоча сменился на более серьезный. — Так что не будем тянуть крукса за хвост и поговорим по делу. Иначе я сойду с ума, глядя на эту «Фурию» — Ферон кивнул на пистолет-пулемет в руке одного из наблюдателей. — Не знаю, кто ее ремонтировал, но готов бородой поспорить, что ее затвор клинит каждую вторую очередь.

Стоящие напротив Ферона мужчины переглянулись — впервые в их взгляде появился намек на серьезность. Среди своих, этот ПП прозвали «падлой» по этой самой причине. Последнее время им пользовались исключительно для казни пленных.

*покрутил ус и пёрнул за ширмой*